6 декабря 2016 года
Выбор большой литературы
6 декабря 2016 года на торжественной церемонии в Доме Пашкова были названы лауреаты Национальной литературной премии «Большая книга».
Финал одиннадцатого сезона прошел в импровизированном литературном клубе. Ведущими вечера стали ректор Государственного института русского языка им. Пушкина Маргарита Русецкая и ректор Школы-студии МХАТ, заслуженный артист России Игорь Золотовицкий.
«Выбор жюри – прекрасен, ведь это действительно большая литература!», –отметил министр культуры Российской Федерации Владимир Мединский.
«Очень часто мы слышим от современных литераторов, что им сложно конкурировать с признанными классиками русской литературы. Я их хочу поддержать: сотни тысяч читателей ждут ваших произведений!» – Приветствовал участников церемонии руководитель Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям Михаил Сеславинский.
Советник Президента России Владимир Толстой вручил приз «За вклад в литературу» Международной ярмарке интеллектуальной литературы «Non/fiction».
«Мне очень повезло вручать именно эту премию. «Non/fiction» – это наш общий праздник – и читателей, и писателей, и издателей», – отметил Владимир Толстой.
Накануне были подведены итоги читательского голосования. Победителями стали: Людмила Улицкая («Лестница Якова»), Мария Галина («Автохтоны»), Евгений Водолазкин («Авиатор»).
Предпочтения же большинства членов Литературной академии оказались на стороне романа «Зимняя дорога» Леонида Юзефовича, которому было присуждено первое место.
Второе место досталось роману «Авиатор» Евгения Водолазкина, третье – роману «Лестница Якова» Людмилы Улицкой.
«Экранизировать романы победителей премии стало хорошей традицией», – напомнил Антон Златопольский, генеральный директор телевизионного канала «Россия 1», добавив, что уже куплены права на книги лауреатов премии прошлых сезонов и прямо на сцене сделал предложение о приобретении прав на экранизацию произведения Леонида Юзефовича.
Премиальный фонд премии «Большая книга» составляет более 6 млн рублей.
Леонид Юзефович, «Зимняя дорога»
«Зимняя дорога» сложна для читателя потому, что писатель сам усложнил себе задачу. Фактура, собранная Юзефовичем, позволяет собрать полдюжины разных ярких сюжетов: историю о правоте белого движения, историю о правоте анархистов, историю о правоте нового социалистического государства – много разных историй о правоте, ни под одной из которых автор не готов подписаться. Юзефович как писатель удерживает себя (как и своего читателя) от вынесения единого суждения. История не нуждается в наших оценках – она нуждается в нашем понимании. И чем оно полнее, искреннее и глубже, тем яснее, что вчерашние враги сегодня равны на весах истории, что вчерашняя правота сегодня выглядит одним из страстных порывов, которые вместе формируют нашу подлинную историю.
Евгений Водолазкин, «Авиатор»
Евгений Водолазкин – один из самых известных современных писателей, работающих с темой истории, столь важной для списка финалистов «Большой книги» в этом году. По первому впечатлению кажется, что герой, проходящий сквозь время, сквозь историю, судит современность: она недостаточно чиста и совершенна. Но постепенно читателю становится понятно: Иннокентий – латинский оригинал этого имени означает «невинный» – возвращается в современность для того, чтобы судить самого себя, потому что никакое наказание не может вычерпать из человека его тоски и его собственного осуждения себя. Странным образом эмблематический роман «Авиатор» – это больше роман о раскаянии, чем роман о суде над историей.
Людмила Улицкая, «Лестница Якова»
Для «Лестницы Якова» Улицкая придумывает прием, кажущийся почти случайным, насильно внедренным в ткань романа. Главная героиня, сценограф Нора Осецкая, находит в вещах покойной родственницы сундучок с письмами и дневниками своего деда Якова. Соединение жизни Норы и жизни деда, с которым они практически никогда не виделись и почти не общались, дает замечательный отсвет и Нориной современности, и трагическому опыту жизни Якова Осецкого. Зазор между подлинностью документа и вымышленностью судеб остается с нами почти до последней строчки, вернее, до строчки, следующей за последней: «В романе, – пишет автор затекстовое примечание, – использованы письма Якова Улицкого». Так мы обнаруживаем, что документ, вторгающийся в роман, гораздо больше вымысла и что автор и все мы тоже некоторым образом входим в художественное пространство.
